“Отношение к бывшим военнопленным после войны общеизвестно. За редким исключением все они были репрессированы - стране нужна была дармовая рабочая сила для возведения великих строек коммунизма. Один военнослужащий 20-гап после освобождения из плена "прошел госпроверку в 12-й запасной стрелковой дивизии по 1-й категории". Сия иезуитская формула означала высшую меру наказания - расстрел. Приговор обжалованию не подлежал, и, как правило, приводился в исполнение немедленно.
Насколько бывшие военнопленные были запуганы репрессиями, говорит следующий факт. Разысканный мной в конце 70-х годов командир огневого взвода 2-го дивизиона 120-го гап лейтенант К.И.Бураков (встретиться с ним не удалось, так как он вскоре умер), просил однополчан, чтобы они не говорили полковнику Лопуховскому (то есть мне), что он был в плену. Но я-то знал, что он с товарищем - тоже командиром взвода этого дивизиона лейтенантом К. (фамилию называть не буду) - бежал из плена чуть ли не на второй день. Оба благополучно прошли проверку в спецлагере НКВД (считалось, что они были в плену до 7.03.42, так как находились на оккупированной территории), хорошо воевали, в конце войны стали капитанами. Бураков в письме утверждал, что К. в последнем бою у Богдановки был недалеко от командира полка, и знал, как погиб полковник. Но он погиб в 1947 г. на полигоне в результате случайного разрыва снаряда. На самом деле, как я тут же выяснил, К. застрелился 6.04.48. Видимо, офицер не выдержал постоянных напоминаний о плене.”
(c) Лев Лопуховский "Вяземская катастрофа 41-го года"
Ну как можно самому себе противоречить в пределах двух соседних абзацев?
Насколько бывшие военнопленные были запуганы репрессиями, говорит следующий факт. Разысканный мной в конце 70-х годов командир огневого взвода 2-го дивизиона 120-го гап лейтенант К.И.Бураков (встретиться с ним не удалось, так как он вскоре умер), просил однополчан, чтобы они не говорили полковнику Лопуховскому (то есть мне), что он был в плену. Но я-то знал, что он с товарищем - тоже командиром взвода этого дивизиона лейтенантом К. (фамилию называть не буду) - бежал из плена чуть ли не на второй день. Оба благополучно прошли проверку в спецлагере НКВД (считалось, что они были в плену до 7.03.42, так как находились на оккупированной территории), хорошо воевали, в конце войны стали капитанами. Бураков в письме утверждал, что К. в последнем бою у Богдановки был недалеко от командира полка, и знал, как погиб полковник. Но он погиб в 1947 г. на полигоне в результате случайного разрыва снаряда. На самом деле, как я тут же выяснил, К. застрелился 6.04.48. Видимо, офицер не выдержал постоянных напоминаний о плене.”
(c) Лев Лопуховский "Вяземская катастрофа 41-го года"
Ну как можно самому себе противоречить в пределах двух соседних абзацев?